III. Божья жизненная организация. Глава 16

Мне нравится рассуждать на тему «безвидности, пустоты и тьмы в начале» потому, что я достаточно хорошо знаком с ними и познал эти процессы. Подобные состояния, например, являются частью духовного закона сеяния и жатвы, относясь в этом законе к его сеющему моменту. Проигнорировав эти состояния в своей жизни, христианин не может уже помышлять о жатве, да, собственно говоря, и христианина уже быть не может, разве что в состоянии духовного рахита, который необходимо срочно лечить и который тяжело лечится.

Сегодня в церкви учат о смерти Христа как о сеянии, а о Его воскресении — как о жатве, что правильно, но в очень узком и относительном масштабе, не открывающем всей глубины процессов этого закона и его принципиальную и технологическую духовную схему. В таком понимании человеческий ум видит лишь его формальную и завершающую часть, не понимая, однако, процесса ей предшествующего.

Истинные для моего понимания сеяние и смерть Христа происходили не только на Голгофе, а на протяжении всего периода Его умственного становления в плоти, которая сделала для Бога-Сына обязательным прохождение всех процессов духовного развития. Поэтому и сказано в Писании, что Он был искушён во всём, кроме греха. Этот период впитал в себя духовное водительство Христа в пустыню, где Он, фактически, сдавал экзамен Отцу на духовную зрелость Своего мышления. Весь этот период Бог-Отец сеял в Сыне через наставление, а Христос через восприятие и послушание, умирал этим Словом для плоти.

Голгофа же — это полнота откровения сеяния и смерти Христа в духовно непросвещённых евреях, а потом и язычниках. То есть, Иисус сеялся Словом в их сердцах, а они должны были умирать этим Словом для мира. В период Его служения в Израиле, после выхода из пустыни, Бог сеял не в Христе, а в евреях через Христа, являя в действиях Христа практическое отражение посеянного, умершего и возродившегося в Нём в предыдущие тридцать лет Его жизни. В итоге этот период охватил тридцать три года жизни Христа, за которые Христос достиг и явил полноту процесса оказания любви Богу (когда Он сеялся и умирал для извращённого человеческого восприятия этого мира, формируясь в образ Отца до 30 лет) и ближнему (когда Он сеялся и умирал для примера духовно непросвещённым и не умеющим бороться с похотливой человеческой плотью евреям от 30 до 33 лет). При этом Он показал в Себе силу всех тридцати трёх сильных Божьих мужей, которые были у Давида. И то, что эти мужи во главе с Давидом были непобедимы, образно подчёркивает силу Божьей жизненной организации. Вот эту организацию Иисус оформил на Голгофе и при воскресении, оформил видимо для мира. Но она была у Него оформлена и раньше — невидимо для человеческого ума, в 30-летний период, который завершился принятием силы Духа Святого в пустыне искушений. Именно на эту силу указывает фраза: «и тогда приступили Ангелы, и служили Ему».

После выхода из пустыни, сила мышления Христа в период Его проповеди Своим ученикам постоянно трансформировалась в силу Его служения, демонстрируя свою жизненную правдивость на уровне жизненной власти Небесного Отца, которой это мышление обеспечивалось в момент его практической реализации. Это и есть духовная сущность воскресения рода Божьего на Земле, ее венец правдивости. Физическое же воскресение — это лишь одна из его форм, которая иногда бывает насущной, актуальной. Но главным был духовный образ мышления и верность ему в испытаниях на различных перекрестках бытия.

Для плотского глаза и ума Иисус умирал на Голгофе, подобно тому, как умирает в земле семя, чтобы дать жизнь. Но для духовного взгляда и ума, проницающих глубины, Иисус умирал человеческой плотью тогда, когда впитывал в себя учение Божьего Святого Духа, тогда, когда принимал крещение у Иоанна и отстаивал волю Отца в пустыне. Он попросту заполнял Свою среду обитания Божьим мышление и Словом, не оставляя в ней места дьявольскому, в этом суть сеяния и смерти тленного, но начинал Он это делать, осмысливая ещё в детстве мышление Святого Духа, Который был в Нём. По большому счёту, никто тогда не понимал того, что с Ним происходит, и что Он делает в Своём юродивом образе мышления и в такой же деятельности. Заметьте также и тот факт, что жизненное юродство Христа не наложило на Его поведение какие-то неадекватные значения, такие как уход по плоти на долгое время из человеческого общества, какие-то плотские демонстрации самоосуждения, самоистязания, пренебрежения Своим телом и т. д., что во многих религиозных христианских движениях считается верхом совершенства, чем так любят похвастать их представители. Это было состояние Сына-Слова «в начале» и невидимый процесс его полного духовного умственного роста, сопровождавшийся такими поступками Иисуса, которые не вмещали даже самые близкие к Нему люди, но которые нельзя назвать каким-то безумием.

Крещение от Иоанна Крестителя, пустыня искушения, своеобразное участие Христа в обрядных ветхозаветных служениях, смерть на Голгофе, всё это было нарастающим откровением когда-то состоявшегося в Нём сеяния Слова-Отца, Которое Он принял, отвергнув притязания человеческой и религиозной плоти, посеявшись в этом Сам. Перед тем как пойти на крестную смерть, Христос говорит Отцу:

«…Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша эта; впрочем не как Я хочу, но как Ты.» [Матф. 26: 39].

Когда Он был на кресте, символически исполнились и некоторые другие значения состояния Сына-Слова «в начале», такие как тьма, имевшая место с часа третьего до часа девятого, невосприятие людьми, стоявшими на Голгофе, Его речи, когда Он произнёс: «Жажду!» и «Или, Или! Лама савахфани?». В первом случае Ему в ответ протянули губку с жёлчью, а во втором — все посчитали, что Он зовёт Илию. Эти два момента подчеркнули, что Бога никто в Его народе не понимает, ни тогда, когда Он говорит прямо: «Жажду!», ни тогда, когда Он говорит тайно, юродством: «Или, Или! Лама савахфани?», потому что не ищут Его так, как нужно искать. Его никто не понимал, что свидетельствует о реальности того самого невидимого процесса свершения тайны благочестия, процесса её духовного роста.

Лично Христос не нуждался в проповеди Иоанна Крестителя, Он совершил Свой переход на проповедуемый Иоанном духовный уровень служения ещё задолго до его проповеди. И понимал эту проповедь и это служение лучше самого Иоанна Крестителя. Вспомните сомнения самого Иоанна и его запрос к Христу о Его пришествии — оно ли это или нет? Но Христос отбросил преимущества Своего мышления и познания Отца и стал в один ряд с кающимися евреями, чтобы иметь официальное право в будущем их в этом покаянии представлять и учить, будучи жизненным примером для них в последующей от крещения последовательной демонстрации Своего духовного роста. Это не было сеянием в самом Христе, это было свидетельством того, что оно в Нём когда-то уже состоялось, а сейчас открывается со всей очевидностью. Хотя, в этой линии поведения Он всё же умирал плотью надменного для такой ситуации знания, которые простой и искренний еврей не мог понести в силу немощи своего мышления, столкнувшись одновремённо с откровением проповеди Иоанна и с откровением более сильной и совершенной проповеди Христа.

Иисус не имел нужды вступать в противостояние с Дьяволом в пустыне, что-то ему доказывать, потому что Отец и так знал характер Сына и Его возможности, чтобы подвергать лично Его такому испытанию. Понимал это и Христос. Даже теоретически у Сатаны не было ни одного шанса победить Христа в пустыне. Но Иисус это сделал ради тех, которые в будущем должны будут пойти за Ним, действительно нуждающихся в определённых символических и знаменательных указателях, впитавших в себя наставление, духовное ведение и водительство Бога. Его пустыня, опять-таки, свидетельствовала о некогда состоявшемся сеянии Слова-Сына во имя Слова-Отца. Для учеников она должна была обрести значения видимого наставления в области духовного учения для их успешного противостояния Дьяволу и понимания необходимых для этого издержек в области отрицательной и положительной плоти. Это наставление должно было гласить о порядке и последовательности формирования христианина в Сына-Слово, а также о необходимости иметь в наличии определённые характерные качества. Для последователей Христа Его крещение от Иоанна и последующая пустыня искушений были указателями на необходимое ученическое служение — не в классах, а в водительстве Духом Святым, в этом суть духовной науки и единственный способ её постигнуть. Без этого водительства Библия будет молчать. Заявляю об этом, как человек, который эту науку постигает. Такова одна из истин миссии Христа на Земле. Его присутствие здесь не сводилось к тому, чтобы взять и просто умереть на кресте за всё человечество. Умереть нужно было правильно, без осуждения за грех, обойдя все ловушки этого греха и не отрёкшись при этом от Небесного Отца на жизненном уровне, не потеряв Своего достоинства помазанника Божьего. И львиная доля человеческой жизни должна уходить сегодня на то, чтобы научиться у Христа правильной смерти. Каждый шаг Христа на пути к этой смерти должен был стать фрагментом фундаментального духовного учения, способствующего извлечению из бытия и Библии духовного ведения, каждый Его шаг в данной области должен был стать пособием Его последователям для их достижения безукоризненного духовного водительства. Христос показал Своим настоящим и будущим ученикам путь, идя которым, они будут очищаться от заблуждений человеческого ума, падая при этом, и сдавая экзамен уже перед Христом воскресшим и Его Святым Духом на степень духовной зрелости. Для этого они на практике должны будут продемонстрировать те выводы, которые были извлечены ими на основании своих поражений и поражений других, очевидцами которых они были, которые удовлетворят Божий духовный закон. Этим они явят Христу своё новое мышление и новый ум. Поверьте, это нечто большее, чем валяться на полу, неся всякую ахинею о «своём умалении» пред Христом (а в сути — перед бесами), и чем бить поклоны и целовать что попало и кого попало в угаре извращённого обманом ума.

Перед тем как явить физическую форму сеяния и смерти, Иисус явил их последовательный духовный процесс в Себе Самом, со всем набором откровения его деталей и форм проявления, начиная от его теоретической мыслительной части становления и заканчивая его практической частью угождения Небесному Отцу. Эти духовные формы и детали процесса жизненного вечного становления человека являются одними из самых сложных для их восприятия человеческим плотским умом формами и процессами. Их может постичь только личность, действительно в этом разумно заинтересованная, имеющая тесное общение с Господом. Поэтому их наличие в жизни человека и способность их отстаивать в себе человеком оцениваются Богом наиболее высоко. Несмотря на их невидимость, Христос их видит в человеке. И они свидетельствуют Ему о верности и готовности личности к практическим процессам сеяния в любом другом формате духовного служения. К слову, ещё более сложными для понимания человека являются только дьявольские хитросплетения деградационных процессов смерти, так называемые глубины сатанинские, которые христианину (слава Богу!) не нужно постигать — достаточно их лишь видеть и обходить. Бог учит по данному вопросу через Соломона:

«Ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; Но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый; Ноги ее нисходят к смерти, стопы ее достигают преисподней. Если бы ты захотел постигнуть стезю жизни ее, то пути ее непостоянны, и ты не узнаешь их.» [Прит. 5: 3–6].

Именно ученический масштаб служения Господу, внешне непривлекательный и незначительный в глазах религиозного мира, даёт Богу наиболее ценную информацию о человеке, который претендует на высокое звание гражданина Царства Божьего и на звание Его священника по чину Мелхиседека. Бытиё христианина определяет возможности Господа Бога в его жизни и будущий результат. Если оно неправильно в деталях, в принципах формирования, непоследовательно и духовно неупорядоченно на ученическом уровне, на уровне понимания того, что в тех или иных случаях делает Дух Божий, чем мотивирует Свои действия и объясняет их определённые процессы, то оно отлучит человеческий дух от Бога жизни.

Это серьёзные и достаточно глубокие с духовной точки зрения вещи — та самая твёрдая пища, которая не предназначена для легкомысленных и глупых верующих, которые, не успев прочитать Библию или поучиться месяц-два в каком-то религиозном третьеразрядном колледже, спешат провозгласить себя служителями Божьего Слова. Или придумывают себе различные служения, отсутствие которых в церкви, честно говоря, ещё целую вечность оставалось бы незамеченным, и церковь от этого стала бы только лучше и чище. Выучив наизусть Библию или её отдельные тексты, они мнят себя пастырями, учителями и начинают вешать на себя всевозможные учёные ярлыки. Также, к их сведенью, поступали и книжники, и фарисеи, и первосвященники, оттого и первосвященник был не один, а несколько. Я не говорю о том, что в церкви нет места трезвым и здоровым амбициям, но я подчёркиваю наличие служебного несоответствия среди тех, кто сегодня пытается руководить телом Христовым, говорю о том, что Христос не хотел бы, чтобы Его телом управляли духовно несостоятельные люди, хоть и знающие наизусть всю Библию. Они игнорируют Дух Божий, Его учение, препятствуют их поиску, поэтому произвольно или непроизвольно являются в этом теле метастазами зла.

По закону сеяния и жатвы откровение праведника протекает так, как это изображено на главной схеме БЖО — подобно восходу солнца, которое всё светлее и светлее, достигая полноты света и дня. А точнее — до полноты откровения той жизненной модели и миссии, которые должна произвести деятельность отдельно взятого праведника — его бытиё, смерть и воскресение. Но начинается этот восход солнца из состояния «безвидности, пустоты и тьмы над бездною» «в начале». Они призывают дух человека к исследовательскому мыслительному труду и к содействующей ему практике, а также к исполнительности в области их выводов. Этот труд идентичный труду «Духа Божьего, носящегося над водою». И пока в жизни христианина этого труда нет, Бог, если что и имеет к нему, то это ещё только планы и намерения, которые Он имел и по отношению к Иуде Искариоту, но которые не всегда сбываются по вине человека.

Таким образом, мы должны твёрдо уяснить, что правильным пониманием закона сеяния и жатвы должно быть не восприятие какой-то завершающей и видимой его стадии, но понимание его процессов на стадии формирования в христианине невидимой мыслительной природы учения, сопровождающейся тьмою непонятных, а иногда и неправильных действий ученика, а также его исследований и изысканий, покрытых тайной Божьего водительства в пустыне.

Наблюдение, понимание и соблюдение последовательных процессов закона сеяния и жатвы, является духовным ведением и водительством, в которых всегда задействован Дух Святой. Любой человек всегда сможет найти Его в этих процессах, потому что они являются процессами формирования Божьей жизненной организации в личности. Где их нет, там нет, и не может быть правильного следования за Христом и свидетельствующей о Нём проповеди. А то, что сегодня называют этой проповедью, является ничем иным, как призывом к религиозному шопингу, чтобы участвующие в нем покупали образно кота в мешке, предлагаемого публике, а не воскресшего Христа. Из такой деятельности, зачастую, как шило из того же мешка выпирает его человекославная и сребролюбивая сущность, а не откровение Альфы и Омеги, Начала и Конца, Первого и Последнего.

Напоследок, для ясности, хочу ещё раз озвучить духовное определение существующих в начале деятельности Элохима состояний формируемой личности.

«Пустота» «в начале» указывает на несовершенство значений характерного состава в ипостаси Слова-Сына. «Тьма» указывает на откровение данных недостатков в формируемом бытии ипостаси Сына-Слова. А «безвидность» говорит о том, что ипостась Слова-Отца покрывает Своею любовью эти недостатки в Сыне как естественные и объективные на данном этапе развития и облекает этот процесс в тайну, чтобы сберечь Сына от проклятия Своего нравственного закона и от внешних недоброжелателей.