III. Божья жизненная организация. Глава 28

Значение одиннадцатое: и отделил Бог свет от тьмы

По сути, эта фраза указывает на то, что Элохим делает с личностью, которая явила перед Ним Свет, Который хорош. Отделением света от тьмы, Бог отвечает ипостаси Своего Сына на явленную в испытании любовь. В этом ответе звучит взаимность Бога к Сыну в виде такой же любви к Нему. Небесный Отец признаёт в Сыне явленные в испытании нравственные, разумные и мудрые качества Его характера и поступков, как в высшей степени жертвенные, а значит, доказывающие любовь Сына к Отцу. Этот ответ Бога Своему Сыну очень понятно продемонстрирован в Евангелии от Матфея, где сказано:

«Тогда оставляет Его (Христа, авт.) диавол,…» [Матф. 4: 11].

Суть данного ответа заключается в том, что Отец в ответ на любовь Сына, явленную в пустыне, наделяет Его силой и царской властью. Они своим присутствием называют данную ипостась Сына моделью совершенного царя вечности, указывая на то, что она состоялась и есть в вечности. И с Богом, находящимся в ипостаси Света, Который хорош, теперь все должны считаться.

Именно такие объяснения дают нам возможность понять, почему Дьявол оставляет Христа, переставая искушать Его в пустыне. Он исчерпал себя в этом противостоянии, открылся перед Сыном как произвольный враг Божьей жизненной организации. В связи с этим возникает вопрос: что именно заставляет Дьявола отступить от Христа, так как в этом кроется вся суть Божьего «отделил», как это понимать более детально? Для того чтобы дать все необходимые пояснения по этому вопросу, я хочу обратиться не только к примеру Христа, пребывающего в пустыне искушений, но и к примеру Христа, находящегося на кресте на Голгофе.

Дело в том, что Голгофа Христа является своего рода духовной параллелью Его пустыни искушения, где страдания Его плоти и характер Его смерти отразили преодоление того самого искушения Дьявола после сорокадневного поста. А сам сорокадневный пост духовно отразился во время Его трёхлетнего служения в Израиле, в окружении религиозной среды иудеев, их животного естества и той опасности, которую это естество представляло для человека Иисуса. Этими словами я совсем не желаю кого-то оскорбить, но лишь указываю на то, что говорит о духовном невежестве народа Божьего Писание. А именно:

«Человек, который в чести и неразумен, подобен животным, которые погибают.» [Псал. 48: 21].

Действительно, Израиль, иудеи, называясь народом Божьим, заявляли о своей исключительной чести. Но, не зная Бога и не разумея Его, они очень бесчестили себя, до такой степени, что их духовный статус образно можно было отнести к духу животного, несмотря на их человеческую физиологию. Данное сравнение, конечно же, относится не только к евреям, — язычники тоже этим страдают. Но для язычников такое состояние духа неудивительно, а вот для тех, кто заявил о своей причастности к Божьему естеству — это позор.

Если смотреть на ситуацию, в которой Христос оказался, пребывая на кресте, то это та же пустыня искушений, но явленная на жизненном уровне не ученика-Сына, а служителя-Сына. Если в пустыне искушений Иисус являл перед Отцом значения жертвы во имя Элохима чисто в духовных формах и значениях, то на Голгофе Он явил жертву в значениях физической смерти, которая по форме была доступна восприятию самого непросвещённого духовно человека. В пустыне искушения Христос доказывал в жертвенных значениях Свои верность, любовь и послушание Небесному Отцу в формах, которые понимал только Отец, ангелы и ещё искуситель. Это была полнота явления тайны благочестия перед Элохимом, но втайне от мира людей. На Голгофе Христос явил всё то же, что и в пустыне, но перед людьми и во имя их спасения, Он явил всему миру тайну благочестия, подчеркнув и откровение тайны беззакония.

В этой ситуации Иисус, висящий на кресте, столкнулся с искушениями, в которых звучали призывы о врачевании Самого Себя, сойти с креста, а также откровенные издевки и вид непонимания Его страданий. Всё это делалось с одной целью: Дьявол и бесы, делающие всё это через людей, преследовали ту же цель, что и Сатана в ученической пустыне искушений. Они пытались спровоцировать Христа на то, чтобы Он сошёл с креста и этим самым доказал, что обладает не меньшей властью, чем они, чем власть тех, кто его неправедно осудил. Но Христос молчал.

После того как Христос отверг успешно внедрённое духом Антихриста и так долго функционирующее в среде народа Божьего лжеучение и лжеводительство, своими позициями Он начал создавать практический прецедент послушания истинному учению, подчеркнув его перед Антихристом. Сатана, видя, что созданный лживый образ мышления и религиозного служения разрушается значениями служения Христа, на фоне которого прежние учения вскрываются как ложные, не соответствующие истине, испугался за своё будущее. Ну и, конечно же, разозлился, разъярился. Подошёл сначала с миром, а когда ничего у него не вышло, то пошёл напролом, так сказать, ва-банк.

Не удивляйтесь тому, что я сравниваю последнее искушение в пустыне Христа и искушение на Голгофе — как одинаковые. Правильно, в пустыне Сатана предложил Христу власть над царствами мира, если Тот, падши (то есть, сделав грех, который выгоден Антихристу), ему поклонится. А на Голгофе он Христу ничего хорошего и не предлагал. Просто насмехался, губку с жёлчью подсовывал, устрашал собравшимся иудейским большинством, воспринимавшим смерть праведника как очередное зрелище, которым они смаковали друг перед другом. И всё же эти искушения, хотя и были разные по форме, являются одинаковыми по сути. Ведь нужно признать, что предложить власть над земными царствами Дьявол может по-разному. Это можно сделать и предложив неправедную мзду, а можно и по-другому, так как это было предложено Христу на Голгофе.

Я уже говорил, что Дьявол болезненно реагирует на то христианское служение, которое ставит его Антихриста на фоне Божьей правды, открывающейся через учение Святого Духа, которое есть, прежде всего, учением Божьего здравого смысла. Сначала он пытается оперировать через этого Антихриста якобы присущими ему знаниями Слова Божьего, из которого он реально может знать только букву этого слова, но уж никак не его истинный смысл, его время и случай. И если на этом этапе Божья личность его отвергает, противопоставляя его аргументам именно такую букву Слова Божьего, которая актуально звучит в области возникшего спора в контексте повеления любить в первую очередь Бога, а потом и тех, кто эту любовь не попрал, то Дьяволу тогда ничего не остаётся, как открыться, заговорить, не скрывая своих истинных целей.

Что же он говорит? Он говорит о якобы присущей ему власти над царствами мира. Что же это за царства? Мы можем судить об этом только на основании Писания. Из них мы знаем, что Сатане может принадлежать только один мир — это похоть очей, похоть плоти и гордость житейская. Следовательно, можно сделать вывод о том, что царства такого мира — это различные модификации поклонения плоти, завуалированные под набожность, и их авторитет и слава. Больше Дьяволу в этом мире ничто не принадлежит, это его удел.

Тогда уместно задать следующий вопрос: «Где Сатана говорит о какой-то своей власти и готовности ею поделиться с Христом на Голгофе?».

Буквально он этого не говорит, но использует для этого тот же принцип, что и в пустыне искушений. Обратите внимание на то, как Дьявол планировал поделиться своей властью с Христом в пустыне искушений. Он говорит Ему, что даст свою власть, если Христос, падши, ему поклонится там, где Сатане это выгодно, а именно — сделает то, что он Христу предложил в предыдущих двух искушениях — это попрание Божьего учения в актуальной для него области и хождение своими путями, выдавая их за пути Божьи и обольщаясь самообманом, что ангелы Божьи такую личность поддержат. Инструментом своего давления на Христа в этом предложении он сделал исповедание присущей ему вседозволенности на фоне ограничений и издержек продолжающего поститься Христа, что и подчёркнул перед Христом. В глазах Небесного Отца то, что предлагал Дьявол в человеческом облике (ибо по-другому он не смог бы подойти к человеку-Христу), было злом.

Итак, как власть Сатаны распространится на Христа? В его глазах Христос, сделав зло, становится таким же, как и он — и в сути, и внешне. В сути, Он стал бы уже не Христом-помазанником, а Антихристом-антипомазанником. А внешне он был бы имеющим вид благочестия человеком. Становясь таким, Иисус получил бы возможность автоматически всех обмануть на предмет своего духовного статуса, а значит, Он получал бы определённую власть над обманутыми людьми. Он мог бы создавать в человеческом обществе всё то, что создал и создаёт Дьявол, узаконивая зло, выдавая его за добро. А Люциферу это до определённого времени было бы на руку. Иисус попросту опустился бы в Своих властных возможностях, их потенциале, жизненном ресурсе до уровня Дьявола. Вот и весь принцип принятия власти, на которую указывал искуситель в пустыне.

На Голгофе поменялась сама тактика Дьявола, но принцип и цели остались те же. Сатана действует на Христа посредством хорошо себя чувствующих физически, пребывающих в состоянии вседозволенности людей, которые посмеиваются над Христом. Бесы своими насмешками перед Иисусом демонстрируют свою власть не только над Ним, но и над всеми моральными ценностями вечного Бога. Этим они подчёркивают униженное состояние Христа на кресте. Они как бы говорят этим, что они делают то, что хотят, и им ничего за это нет. Они дают понять Христу, что если Он сойдёт с креста, то станет таким же, как и они — властным, свободным, могущим управлять людьми так, как захочет. И умирать тогда совсем не обязательно.

Писание учит христиан о том, чтобы они не отвечали злом на зло не потому, что Богу нравится, когда их будут бить или унижать, не потому что у Него плохо с умом, как об этом говорят некоторые люди, когда слышат данную Божью заповедь. Он говорит об этом потому, что любой неправильный метод противостояния злу — является злом. Когда же Божья личность таким неправедным методом наказывает зло, то она сама с ним отождествляется и теряет статус Божьего Сына в себе, Его возможности, потенциал, силу и власть. Она сравнивается в этих показателях с Дьяволом, Антихристом и деградирует. Правильный ответ злу заключается в отсутствии действий, которые порождают такое же зло, как и у противника, и в предоставлении своими правильными позициями возможности для суда Богу и Его законным властям на Земле, — это и есть начало поражения Сатаны. Потому что такими действиями, состоя в завете с Христом, вы приводите в движение законы Божьего духовного правосудия, уступая им место, доверяя им и их Богу, уважая Божью мудрость и справедливость. И эти законы вас никогда не подведут, но в нужное время поразят противника. Но повторяю, эти законы могут иметь на Земле, в человеческом обществе свои официальные властные инстанции, в которые и необходимо обращаться в соответствующих этим случаях до времени, пока эти инстанции себя не исчерпали, проигнорировав свои обязанности.

Сделаем чёткий вывод из всего вышесказанного об искушении Христа. Дьявол искушал Христа на основании страданий Его ослабленной человеческой плоти, видя в ней место духу падшего Адама. Он ждал, что страдающая плоть Христа подчинит себе Его Дух и Христос поколеблется. Но вышло наоборот, Дух Христа полностью подчинил себе плоть и довёл это подчинение до совершенства. Как только Сатана увидел это совершенство, он сразу же оставил Христа. В пустыне это проявилось тогда, когда Иисус отказался Дьяволу поклониться, а на кресте тогда, когда Он испустил Свой Дух и оставил плоть не у дел. Не все знают и понимают в чём совершенство данных поступков. Что же действительно стало решающим для Отца и для Дьявола в них?

Апостол Павел говорит в одном из своих посланий:

«Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог.» [2 Кор. 9: 7].

Несмотря на то, что в контексте данной цитаты Павел говорит о материальном служении (дар вспоможения) верных в церкви, данный принцип действителен для любой сферы деятельности в служении Господу. Действителен он был и для определения качества жертвы Христа.

Вся красота света Христового заключалась не просто в жертве Христа, а в жертве во имя Отца, что сопряжено с соблюдением параметров любви Божьей. И я об этом говорил, разбирая значение Света, Который хорош. Дело в том, что тот же Павел в [1 Кор. 13] учит, что можно и тело отдать на сожжение, но любви при этом не иметь, например, под давлением обстоятельств, по безысходности. В свете вышесказанного и смотрят на жертву личности Бог и Дьявол.

Иуда Искариот пошёл на смерть не только несвоевременно, но и нарушая Божий закон о недопустимости самоубийства, — не потому, что такова была воля Божья, а под давлением духовного обольщения, слушая беса, что после самоубийства он будет с Господом. И если кто-то думает, что он это сделал на каком-то психологическом надломе, то он сильно заблуждается. Иудой двигал расчёт овладевшего им Дьявола, который попытался опередить Христа, сойдя перед Ним в места преисподние, когда увидел, что не смог помешать Христу пойти на крестную смерть. Писание прямо нам об этом ничего не говорит. Но это могло быть только так и никак иначе. Об этом говорит орудие самоубийства и конец плоти Иуды.

Писание учит нас о том, что тот, кто ставит ближнему петлю, сам в неё попадёт. Петля — это образ на злую хитрость, завуалированную под добро и благочестие. Своими действиями по отношению ко Христу Иуда расставлял петли Господу и всему Божьему роду. В итоге сам попал в неё явно. Его плоть сорвалась с петли в растлении и её внутренности выпали, явив зловоние. Поверьте, Бог такого конца плоти библейского праведника не допустил бы. Более того, такой конец полностью совпал с библейскими пророчествами о вожде всех отступников. Его конец, орудие самоубийства, само самоубийство, низвержение и зловоние плоти свидетельствовали, что прощения ему нет. Его покаяние было ложным, иначе он воскрес бы с Христом, ложной была и его жертва. Всё это говорит о том, что Бог его не водил. Почему? Потому что не видел в Искариоте добрых инициатив, не видел в нём желания делать что-то из-за любви к добру и ненависти к злу, делать без лишних напоминаний там, где всё уже ясно. Ведь он и Христу хотел помешать пойти на смерть, целуя Его в Гефсимании перед представителями иудейской власти, выдавая Его, таким образом, как человека, который задумал умереть, будучи не в себе, как бы сочувствуя Христу и жалея Его за постигшее безумие, показывая поцелуем, что он хочет Иисуса спасти. И это после трёх лет хождения за Христом! Этим он показал, что Божьего жертвенного добра он не желает в своей жизни, а чтобы это добро не стало законом и не вскрыло нравственную несостоятельность Искариота, дьявол в Иуде решил таким вот путём не дать Христу создать жертвенный прецедент во имя Бога. После этого Иуда Искариот уже не мог никак засвидетельствовать о том, что он доброхотно даёт Богу то, что Бог хочет. Потому что он препятствовал совершать такие поступки другим. Препятствовал до того момента, когда его путь на Голгофу стал невозможен, препятствовал до самой петли.

Во время искушений Христа в пустыне и на кресте одной из их особенностей было то, что Бог-Отец молчал и ничего Христу не говорил. Это было сделано Богом с умыслом. Бог очень много говорил к Христу в период Его духовного становления в физической плоти, также как и Дух Божий очень много носился над мыслительной водой Сына-Слова в вечности, чтобы заложить в Его ипостась Свои ценности. Более того, когда тьма искушает, то Бог априори будет молчать. Не станет же Он её перекрикивать. Всё, что нужно, Он уже сказал Сыну в своё время. И когда тьма зовёт своей лёгкой доступностью, своим легкомыслием или угрожает убийством — это время испытания для Сына. И Сын об этом знает, и без лишних напоминаний делает то, чему Его учил Дух Божий — не перед людьми, а перед Богом. И если Он без лишних напоминаний, рискуя жизнью, остаётся верным Отцу, не делая без Него ничего, не оправдывая Себя, не объявляя каким-то великим, не берёт на Себя никаких миссий, то Он являет пред Отцом Свет, Который хорош. Потому что личность, которая во имя Божьего Святого Духа доброхотно идёт на такое послушание, — полностью выходит из-под контроля своей плоти, она становится недоступной её влиянию на свой дух. То же самое говорит и Библия:

«…поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти;» [Гал. 5: 16].

Небесному Отцу в этом случае остаётся только благословить дух такой личности, испытывая огромную ответственность за её жизнь и за целостность её жизненного потенциала. То есть, жизненные взаимосвязи духа такой личности не разрушаются, они всегда готовы проявиться в необходимых значениях, впитав в себя силу и власть Божьего животворящего Духа, создавая себе необходимую среду обитания. И Дьявол в таких случаях бессилен что-либо изменить в свою пользу. Потому что у него попросту нет никаких точек соприкосновения с Божьей личностью. Он может касаться только человеческой плоти, но не плоти Сына Божьего, которая имеет духовный характер, не поддающийся анализу нечестивым духом. Переход личности в такое состояние — это своего рода мертвость в глазах нечестивых. Это состояние им незнакомо, в нем личность недосягаема для плотских технологий совращения, Дьявол находится в состоянии неведенья по отношению к ней, это мёртвая зона для стрел лукавого, которые теряют свою силу в ней. Основанием такого состояния есть его правильный мотив — это любовь к Богу и доброхотность в ее оказании.

В силу вышесказанного Сатана и его Антихрист хорошо знают свои властные возможности и границы, где они заканчиваются. И если силы зла видят, что человек, которого Господь испытывает, не просто идёт на жертву любви к Богу в её необходимых и правильных параметрах, а делает это добровольно, то они понимают, что бессильны что-либо причинить ей плохое, потому что за такую личность получает право заступиться Сам Господь. И зло вынуждено отступить, исчерпав свой властный ресурс. Дальнейшее преследование может продолжиться только на каких-то иных духовных уровнях, дающих надежду Сатане как-то достать Христа или христианина, если они ещё остаются. Это преследование на других уровнях будет иметь иные формы, но те же самые принципы, что неизбежно будет приводить Антихриста к поражению в этом противостоянии с Божьим помазанником. Поэтому основная проблема для человека, который идет за Христом заключается в том, чтобы научиться понимать эти уровни, видеть их в своей жизни, таким образом научиться распознавать формы искушения Антихриста в своем бытии и соответственно Христу на них реагировать в принципиальном значении.